Главная » Файлы » Книги

О времени переселения адыгов на Центральный Кавказ
08.02.2012, 10:45
Автор: Руслан Схатум 

 В кавказоведческой литературе не раз рассматривался вопрос о времени заселении адыгами Центрального Кавказа. Существует несколько основных точек зрения, согласно которым это событие произошло в пределах XII—XV вв. или даже, ранее, как минимум в X-XI вв. Например, в начале XIX в. С.М. Броневский сообщал, что «В 1282 году баскак татарский Курского княжества, призвав черкесов из Бештау, или Пятигорья, населил ими слободу под именем казаков». Из-за производимых этими «черкесами-казаками» разбоев и грабежей «Олег, князь Курский, по дозволению ханскому разорил их жилища, многих из них побил, а прочие разбежались» (Броневский С.М., 1999, с. 150). 

Действительно, в Курском княжестве в это время правил князь по имени Олег Святославич (? - 1284), однако в русских летописях не найдено информации о которой сообщает нам С.М. Броневский о переселении именно черкесов под Курск, а, главное, что они происходили именно из Пятигорья. Археологически, пребывание адыгов синхронное этому сообщению, фиксируется, но значительно южнее1 Курска - в Южном Поднепровье (Горелик М.В., 2004, с.295,296, рис.З). Кроме того, мне не известно ни одного письменного источника который свидетельствовал бы о подчинении адыгов татарам к 1282 году, о чем сообщает С.М. Броневский (Броневский С.М., 1999, с.126,150). 

Нельзя исключить что, автор пользовался какими-то не дошедшими до нас летописями2. Однако мало вероятно, что черкесы Броневского происходили из района Пятигорья. Во всяком случае, археологически, адыгские могильники ранее XIV в. на Центральном Кавказе, включая и Пятигорье, не фиксируются (Алексеева Е.П., 1959, с. 16-30; Нагоев А.Х., 2000, с.77 и др.)3. Скорее всего, С.М. Броневский произвольно интерпретировал этноним, указанный в использованном им источнике об этих событиях. С большой долей вероятности можно сказать о том, что на самом деле в связи с приведенным им событием 1282 г., в нем фигурировали ясы4, которых, этот автор ошибочно отождесталяет с зихами, джихами, адыгами (см. напр.: Броневский С.М., 1999, с.123)5.

Однако в советские годы, мнение о том, что адыги заселяли Центральный Кавказ частично еще в раннем средневековье, и массово - во второй половине XIII в. получило дальнейшее свое развитие. Например, Л.И. Лавров, посвятивший специальную статью этому вопросу, упомянул о существовании точек зрения6, которые «относят это событие чаще всего к XIV-XV вв., иногда ко второй половине XV в., а также к XV-XVI вв.». В то же время автор отметил: «Нам представляется, что все эти датировки нужно заменить второй половиной XIII в., когда уже были на лицо условия для переселения кабардинцев» (Лавров Л.И., 1956, с.26). Такие «условия», по мнению автора, выражались в том, что «кабардинцы, против которых во второй половине XIII в. не было направлено острие монголо-татарской экспансии, имели возможность занять освободившиеся (от алан? - Р.С.) земли». Добавив при этом, что в пользу такой датировки говорит рассказ русской летописи о казне Михаила Тверского в аланском городе Дедякове в 1319 г., где располагались «Яские и Черкасские горы» (Лавров Л.И., 1956, с.26). 

Отметим, что до этого, на основании датировки памятника Дука-бек на р. Этоки XII в.7, Л.И. Лавров предполагал появление кабардинцев на Центральном Кавказе уже и в X-XI вв. (Лавров Л.И, 1956, с.24). Какие именно «условия» благоприятные для кабардинцев во второй половине XIII в. имел ввиду Л.И. Лавров? Остается не ясным. В результате нашествия монголов в конце 1230-х гг., местное население Центрального Кавказа безусловно пострадало, но сама территория не была расчищена («освобождена») монголами. На протяжении второй половины XIII и в XIV вв. на этих землях в письменных источниках фиксируется то же самое население. 

Чем адыги были такими особенными, что против них «не было направлено острие монголо-татарской экспансии»? С какой стати монголы должны были создавать для адыгов какие-либо условия, если в их задачу входил захват всей территории Восточной Европы и Северного Кавказа, а не «освобождение» земель Центрального Кавказа от алан специально для адыгов? Такие откровенно субъективные суждения, по сути дела, не основанные на каких-либо конкретных фактах, и базирующиеся, видимо, исключительно только на авторитете известных кавказоведов, таких как Л.И. Лавров8, были поддержаны и до сих пор бытуют в научной литературе, в том числе, и в учебных изданиях по истории адыгов (История Адыгеи..., 1993, с.55; История многовекового..., 2007, с.22,23 и др.).

Таким образом, не считая субъективных суждений, основными аргументами в пользу пребывания адыгов на Центральном Кавказе в XII-XIV вв., обычно служили два аргумента. Во-первых, датировка Этокского памятника 1130 годом. Во-вторых, упоминание в русских летописях «Черкасских гор» в контексте событий 1319 г., когда в ясском городе «Титякове» (Дедякове - Р.С.) золотоордынский хан Узбек казнил тверского князя Михаила Ярославовича (Лавров Л.И., 1956, с.24—27; Гадло А.В., 1994, с. 149-152 и др.). 

Между тем, по мнению Э. В. Ртвеладзе, упоминание «Черкасских гор» после «Ясских», следует понимать скорее как обозначение западной части Кавказа, а не восточной («Ясской») (Ртвеладзе Э.В., 1973, с.21). Кроме того, «Черкасские горы» - это слишком обобщенное название и неопределенное обозначение, чтобы по нему локализовать адыгов именно на Центральном Кавказе в начале XIV столетия. Как известно по позднесредневековым письменным источникам, кабардинцев на Центральном Кавказе обычно именовали «пятигорскими черкасами» или «кабардинскими черкасами». В интересующем нас пассаже из русской летописи не фигурирует этнических («кабардинские») и географических («пятигорские») уточнений и привязок в обозначении «Черкасских гор». Т.е. для русского летописца северокавказские горы находятся где-то там, в далеком краю, и называются «Ясские» и «Черкасские», без каких-либо детальных уточнений в определении какой-то конкретной части Кавказских гор.

Что касается изваяния «Дука-бека», найденного на р. Этока, то оно было датировано первой половиной XVII в. (1632 г.) еще в 1887 г. эпиграфистом и палеографом, специалистом по греческому языку А. Попадопуло-Керамевсом (Археологические..., 1887, c.CLXI). Эту дату поддержал А.А. Иессен, а В.А. Кузнецов, обратившись к археологическому материалу и изображенным сценам на изваянии, привел дополнительную аргументацию в пользу датировки Этокского памятника первой половиной XVII столетия (Кузнецов В.А., 1999, с.83-96).

Таким образом, приведенные аргументы в пользу пребывания адыгов на Центральном Кавказе ранее XV в. не могут являться состоятельными из-за их неверной интерпретации исследователями. Кроме того, в письменных источниках, свидетельствующих о походе Тимура через Центральный Кавказ в 1395 г. (Тизенгаузен В.Г., 1941, с. 122,123,180-182) нет даже намека на пребывание адыгов в этом регионе в конце XIV века. На это обстоятельство обратил внимание еще Э.В. Ртвеладзе (Ртвеладзе Э.В., 1973, с.21), но почему-то не заметили такие авторитетные историки как Л.И. Лавров и А.В. Гадло. 

Отметив необоснованность положения о пребывании черкесов в этом регионе со второй половины XIII в., Э.В. Ртвеладзе отнес массовое переселение адыгов на восток ко времени после нашествия Тимура, происходившее уже в самом конце XIV в. (т.е. после событий 1395 г.) и в течении XV века. При этом автор не исключил проникновение отдельных семей и родов в этот регион в более раннее время (Ртвеладзе Э.В., 1973, с.21). К этому мнению присоединился и Р.Ж. Бетрозов, полагая, что массовое переселение адыгов на Центральный Кавказ произошло после нашествия Тимура, а выделение особой этнической группы (кабардинцев - Р.С.) относится к концу XIV-началу XV вв. (Бетрозов, Р.Ж. 1990, с. 141,142). Однако существует еще одна точка зрения по данной проблеме, высказанная еще в начале XX столетия В.Н. Кудашевым. По его мнению, переселение адыгов на Центральный Кавказ произошло не ранее чем в конце XV - начале XVI вв. (Кудашев В.Н., 1913, с.ЗЗ). Близкого мнения придерживается и Л.Э. Голубев, связавший это событие с пер¬вым вторжением турок в Черкесию в 1479 г. (Голубев Л.Э., 2002, с.26).

Если мы обратимся к данным археологии, то можем заметить, что подавляющее большинство адыгских (кабардинских) захоронений на территории исторической Кабарды (Центральный Кавказ) датируются обычно не ранее XVI века (Нагоев А.Х., 2000, с.77). В свое время, на основе погребального обряда и инвентаря кабардинских и бесленеевских курганов Е.П. Алексеева отнесла появление первых на Центральном Кавказе к рубежу XIV-XV вв., а вторых в бассейне Верхней Кубани - к началу XIV в. (Алексеева Е.П., 1959, с. 16-30; 1964. с. 190). Близкой точки зрения, в последней своей работе придерживался и А.Х. Нагоев: «Это заставляет отнести время возникновения основной массы кабардинских курганов на Центральном Кавказе к XIV веку (а на его юго-восточных пределах - правобережье Терека - к концу указанного столетия)». Впрочем, добавив при этом, что: «Подобную точку зрения мы не считаем окончательной, более обоснованному решению проблемы помогут дальнейшие исследования» (Нагоев А.Х., 2000, с.73). 

Вместе с тем, А.Х. Нагоев к XIV-XV вв. отнес лишь один могильник 3 у селения Чегем II, основываясь на его сходстве с синхронными белореченскими курганами в Закубанье (Нагоев А.Х., 2000, с.77). Последнее обстоятельство, если учесть слабую разработанность хронологии адыгских средневековых древностей и долгое бытование многих вещей, не исключает функционирования могильника 3 у селения Чегем II и, к примеру, в XV - первой половине XVI веках. Тем более что, кабардинцы, переселившиеся на Центральный Кавказ из Закубанья, должны были привнести туда первоначально те общие элементы, которые были присущи всем адыгам, проживавшим в то время в Закубанье. 

В связи с этим, можно полностью исключить заселение адыгами Центрального Кавказа во второй половине XIII в., т.к. среди подкурганных захоронений, связываемых с кабардинцами в этом регионе, ни разу не был встречен обряд трупоссожения, который, как было установлено, исчезает у адыгов на рубеже XIII-XIV вв. (Пьянков А.В., 2001, с.205). Исходя из анализа погребатьного инвентаря, а также письменных источников, можно полностью исключить и XIV в., как время появление адыгов на Центральном Кавказе, в частности, в Пятигорье. Что касается XV в.9, то наблюдаемая нивелировка погребального обряда а также постепенное уменьшение инвентаря в погребениях адыгов в позднем средневековье, не позволяют пока дробно датировать те или иные могильники, по крайней мере, в рамках XV-XVII веков. Поэтому, практически единственным источником, на это время, для решения рассматриваемой проблемы, остаются письменные свидетельства современников, в значительной степени благодаря тому, что на эту эпоху они становятся более подробными и информативными, по сравнению с предшествующими периодами раннего средневековья, и золотоордынского периода.

Исходя из сведений Иосафата Барбаро (Барбаро..., 1971, с. 154), «кевертейцев», обычно отождествляемых исследователями с кабардинцами, следует локализовать восточнее «племени Собай» и западнее «Асов-Алан», т.е., примерно, в Центральном и, частично, в Восточном Закубанье. Однако сообщение этого автора дает слишком расплывчатое и двусмысленное перечисление «племен». В нем практически отсутствует какие-либо территориально-географические ориентиры для локализации перечисленных этносов. Кроме того, по мнению некоторых исследователей, нет никаких гарантий, что упоминаемое венецианцем «кевертай» и этноним «кабардинцы» это одно и тоже «племя», да и во времена И. Барбаро, оно могло проживать на побережье Черного моря, а не на Центральном Кавказе (Волков И.В., 2003, с.229). В связи с этим, обратимся к более подробной информации содержащейся в письменных источниках конца XV-XVII вв. для того чтобы определить восточную границу расселения адыгов в XV в.

Вот что сообщает, кратко, но емко, Джорджио Интериано о расселении адыгов в 1470-е гг.: «Через всю их (адыгов - Р.С.) землю на восток можно проехать самое большее за восемь дней» (АБКИЕА, 1974, с.47). Этот ценный отрывок с учетом времени его написания, почему-то до сих пор был лишен должного внимания исследователей, рассматривавших вопрос о времени переселения адыгов на Центральный Кавказ10. Между тем, известно, что на лошади можно пройти в день примерно 30-40 км (переход)11 по относительно ровной местности. Такому ландшафту соответствуют равнины и холмистая местность Закубанья, включая препятствия в виде рек, при движении с запада на восток, по т.н. «Генуэзской дороге» от Анапы вдоль предгорий до р. Белой. Далее, она, преломлялась к юго-востоку в сторону Теберды вдоль предгорий (Холмская. Саратовская. Ханская. Псеменская12), к р. Кяфар и Большой Зеленчук и шла в сторону Теберды в Карачай (Фелицын Е.Д.. 1889, с.24). При умножении на 8 (дней) мы получим 240-320 км - это расстояние на которое 
простиралась Черкесия с запада на восток во времена Дж. Интериано. Если исходить из максимума (около 300 км), и учитывать, что генуэзец, скорее всего, считал длину пути от района Тамань-Темрюк-Анапа, где начинались самые западные области расселения адыгов в XV в., то получим расстояние конных переходов в 8 дней примерно до бассейна реки Лабы.

Для сравнения приведем сообщение Джиованни де Лука, относящееся к первой трети XVII века: «Следовательно, область (Черкесия - Р.С.) имеет самое большее протяжение от Тамани до Демиркапу, иначе Дербента города, расположенного на берегу Каспийского моря. Страна черкесов тянется на 26 дней пути». И далее автор дает более подробную информацию по отдельным областям Черкесии с запада на восток: «От Темрюка до Кабарды восемнадцать дней [пути]13... От Темрюка до Джиана 2 дня, и столько же от Джиана до Кодыкоя. От Джиана до Болетте-коя - 4 дня... Отсюда до Безинада - 8 дней; от Безинада до Кабартая также 8 дней, и отсюда до Дербента - тоже 8 дней» (АБКИЕА, 1974, с.70,71). 

Как видно, спустя всего лишь 150-160 лет, территория Черкесии на восток простирается на расстояние более чем в три раза превышающее этот предел у Дж. Интериано - 24 дней против 814. Нас интересует в первую очередь граница адыгских земель на первом отрезке 8 дней пути Западной Черкесии («от Темрюка»). Указанные Джиованни де Лукка названия адыгских областей вполне четко определяются: Джиана - это Жанетия; Кодыкой - видимо Хатукай; Болетте-кой - Болотокай (позднее - Темиргой); Безинада - Бесленей; Кабартай - Кабарда. Количество указанных дней пути, скорее всего, относится к протяженности территории самих областей, а не к расстоянию между ними. Т.е. Жанетия («Джиана») включала в себя земли на протяжении 2 дней пути от Темрюка на восток. Настолько же простиралась область «Кодыкоя» (Хатукай). Далее автор, снова указывает расстояние от Жанетии, только уже до Болетте-коя в 4 дня. 

Тем самым видно, что он, по-видимому, пропустил еще одну область между «Болетте-коем» и «Кадыкоем». Исходя из других письменных источников (см. ниже), этой областью в это время могла быть территория «бузудуков» (бжедугов), которая, по-видимому, также простиралась на 2 дня пути. Таким образом, мы получаем расстояние как раз в 8 дней между Темрюком и областью «Болетте-кой» включительно. Как видно, не то, что Кабарда на Центральном Кавказе, но даже более западная от нее область Бесленей, в это расстояние в 8 дней пути от Темрюка на восток, не укладываются. Даже если допустить погрешность в 1-3 дня пути, между скоростью во времена Дж. Интериано и Джиованни де Лукка, то в любом случае, расстояние до Кабарды, находящейся на Центральном Кавказе, будет значительно больше, чем протяженность пути до восточной границы Черкесии в 1470-е гг.

Более подробную информацию о территории области Болотокай можно найти у Э. Челеби писавшего через 40 лет после Джиованни де Лукка. Турецкий автор ведет ее границы от рек Марта и Пчаса «войдя в их земли», правда при этом двигаясь со стороны гор. Более того, лишь после пересечения р. Пшиш, дойдя до р. Шагваше (Шхъагуащэ, ныне р. Белая) «на берегу одной из этих рек» он упоминает первое «стойбище Базрук-бея» (Эвлия Челеби, 1979. с.72,73). Его местонахождение в этом месте предполагает, что западная граница Болотокая проходила либо по р. Белой, либо по Пшишу. Исходя из этого, от рек Марта и Пчаса до р. Пшиш, а, возможно, и до р. Белой в предгорной части расселялись «бузудуки», которых Э. Челеби «пропустил» в своем описании, как и Джиованни де Лукка до него15. 

На это обратили внимание комментаторы русского издания этого сочинения. Они отметили, что в описании Болотокоя «неожиданно включается рассказ о черкесах бузудук-бжедугах, причем ни слова не говорится о границах их расселения». При этом в другом месте, выше, при перечислении всех черкесских областей, Э. Челеби называл сначала бжедугов, а потом уже темиргоев (Челеби Эвлия, 1979, с.227). Что касается восточной границы Болотокая, то в произведении турецкого путешественника она обозначена стоянкой Яркуй, находящейся на р. Лаба (Челеби Эвлия, 1979, с.76).

Таким образом, указанные в письменных источниках сведения о расселения адыгов в XVII в. совпадают с полученным расстоянием в 8 дней пути соответствующим протяженности Черкесии на восток по Дж. Интериано. Эти данные свидетельствуют о том, что к последней четверти XV в. адыги занимали земли примерно до бассейна р. Лабы, т.е. все Западное и Центральное Закубанье. Этот факт подтверждается и археологическими материалами. Например, Белореченские курганы, датируемые на сегодняшний день XIV-XV вв.16 свидетельствуют о заселении адыгами бассейна реки Белой, уже в золотоордынскую эпоху и позднее.

Наиболее раннее известное мне достоверное упоминание адыгов на Центральном Кавказе относится к рубежу XV-XVI вв. В сообщении русского посла в Крыму Ивана Кубенского под 1500 г. читаем: «в Пяти горах под Черкасы» (цит. по: Некрасов А.М., 1990. с.72). На первую половину 1504 г. планировался набег крымских татар «на Пятигорских Черкас» (цит. по: Некрасов А.М., 1990. с.75). В данном случае, в отличие от «гор Черкасских» 1319 года, здесь мы имеем дело уже с достаточно точной георафической привязкой расселения адыгов именно в районе Пятигорья. Эти факты свидетельствуют о том, что адыги уже жили на Центральном Кавказе в 1490-х гг., раз к рубежу XV-XVI вв. их там уже фиксируют письменные источники. Следует заметить, что «кабардинцами» их еще не называют в это время, а выделяют только географически (черкесы, живущие в Пятигорье). Следовательно, время переселения адыгов в район Пятигорья произошло в последние два десятилетия XV в., раз в 1470-е годы их восточная граница проходила где-то в бассейне р. Лабы, а в 1500 г. современники застают их уже в районе Пятигорья.

Адыги могли расселяться восточнее реки Лабы, уже в 1480-е годы., о чем может свидетельствовать, правда, косвенно, сообщение русского посла Ивана Лобана-Колычева, пребывавшего в Крыму весной 1492 г.: «Орда (Большая Орда - Р.С.) пашню пахала на Куме, а пошла, сказывают, на Черкасци воевати» (цит. по: Некрасов А.М. , 1990. с.65). Река Кума протекает между Пятигорьем и верхним течением р. Кубань, следовательно, раз татары Большой Орды еще «пашню пахали» в этом районе, значит, расселение адыгов в начале 1490-х гг. в районе Пятигорья мало вероятно. В то же время, исходя из смысла содержания отрывка, можно полагать, что «Черкасци» находились где-то рядом с р. Кумой, раз ордынцы успели еще и их «воевати». 

В связи с этим, можно предполагать, что в 1480-е гг., адыги могли уже расселяться в междуречье Лабы и верхним течением Кубани, по рекам Чамлык, Синюха, Уруп, вероятно, в равнино-предгорной части С-3 Кавказа. Появление адыгов в районе Пятигорья можно связывать с их походами на Большую Орду в самом конце XV в. Так, в июле 1498 г. русский посол Борис Челищев сообщал из Крыма: «приходили Черкасы на Большую Орду, да побили... сказывают, татар Большой Орды добре много. И царю деи... Маахмату (Сейид-Мухаммеду - А.Н.) под Черкасы прожита не мочно, он деи... мыслит пойти на сю сторону Дону (правый берег Дона - Р.С.)» (цит. по. Некрасов А.М., 1990. с.71). Т.е., здесь мы сталкиваемся со свидетельством, что адыги фактически «выдавливают» татар Большой Орды с территории Верхней Кубани и Пятигорья.

Как было уже сказано, археологические материалы интересующего нас времени представлены немногочисленными и весьма спорными памятниками. Например, упомянутый выше могильник 3 у сел. Чегем II, который, расположен недатеко от Пятигорья, датированный А.Х. Нагоевым XIV-XV вв. (Нагоев А.Х., 2000, с.77), исходя из невыразительности археологического материала представленного в нем17, может быть отнесен, например, к концу XV столетия. Т.е. он действительно яатяется одним из наиболее ранних адыгских могильников Центратьного Кавказа, и по времени может совпадать с поздними погребениями т.н. Белореченской культуры18. Но это отнюдь не значит, что и датироваться он должен также широко - XIV-XV вв. Более того, сам А.Х. Нагоев признавал19, что: «Такая датировка, не говоря уже о том, что она растянута на целое столетие, не отвечает современным требованиям науки и необходимость ее конкретизации очевидна» (Нагоев А.Х., 2000. с.72).

На основании выше изложенного, можно отметить следующее. Никаких условий, в результате монгольского нашествия, на территории Центратьного Кавказа для переселения в этот регион адыгов во второй половине XIII-XIV вв. на самом деле не было. Даже с уничтожением Алании, ее жители и города упоминаются на равнинах («ясский город» Дедяков и т.д.), предгорьях и в горах даже еще в XIV веке. После разгрома Тимуром улусов Золотой Орды, часть местного равнинного населения действительно была уничтожена, или уведена в плен, другая - ушла в горы. Тем не менее, в степных и предгорных районах Центратьного Кавказа продолжала господствовать прямая наследница Золотой Орды - Большая Орда. 

Предпосылки для переселения адыгов в этот регион могли появиться в связи с произошедшими в последней четверти XV столетия событиями в Северном Причерноморье (вторжение турок в Крым в 1475 г, и в Черкесию - в 1479 г., а также разгром Большой Орды, кочевавшей в Центральном Предкавказье в 1498-1502 гг.). В этот период политическая карта региона кардинально изменилась. Османская империя расширила свои владения до Крыма и Таманского полуострова, что привело в движение адыгское население этих и сопредельных территорий.20 Одна часть адыгов, вынуждена была подчиниться туркам, оставшись в прежних местах своего обитания, а другая часть ушла на восток. Но т.к. Центральное и Западное Закубанье и Черноморское побережье были заселены другими черкесскими образованиями, то переселенцам пришлось двигаться в единственно возможном направлении - дальше за р. Лабу. 

Наличие значительного адыгского населения в междуречье Верхней Кубани и Лабы можно предполагать уже в 1480-е годы. На протяжении 1490-х годов, произошло окончательное ослабление Большой Орды, из-за наносимых ей ударов адыгами, ногайцами, крымскими татарами, что вынудило болышеордынцев к концу последнего десятилетия XV в. уйти из Центрального Кавказа и передвинуться на Дон, где на рубеже XV-XVI вв. Большая Орда прекратила свое существование. Адыги, в свою очередь, теснимые турками и крымскими татарами в нижнем течении Кубани, вынуждены были в значительной своей массе уйти на восток21, и занять в итоге Пятигорье, освободившееся к концу XV в. от татар Большой Орды, где в последствии была образованна одна из крупнейших адыгских областей Черкесии - Кабарда. 



ПРИМЕЧАНИЯ 


1. Точнее, наверное, юго-западнее.
2. Которые могли погибнуть, например, в Москве в 1812 г.
3. Об этом подробнее будет сказано ниже.
4. Например, достоверно известно, что монголы взяли «ясский город» Дедяков в 1277 г.
5. «Около 19 года после Р. Хр. Различные черкесские колена мало-помалу овладели лежащими на полдень от Кубани странами, то есть цихи, или джихи, (ассы, язы, адыги)...» (Броневский С.М., 1999, с. 123).
6. Впрочем, не утруждая себя ссылками на них.
7. Указанную на нем дату, перевели как 1130г.
8. Последователи такой точки зрения Л.И. Лаврова, не видят, или просто не хотят видеть, что основана она исключительно на его субъективном мнении, без какой-либо конкретной аргументации.
9. XVI и XVII вв. здесь не берутся в расчет, т.к. для этих столетий существуют уже неопровержимые письменные и археологические свидетельства заселения адыгами Центрального Кавказа.
10. Более того, начиная со времен дореволюционной России, в советские годы и наши дни, многие кавказоведы ошибочно считати и считают, что Дж. Интериано писал, то в начале XVI в., а то и в 1552 году. В первом случае, они путают время написания сочинения с первым его изданием, а во втором - с их переизданием в середине XVI в. Само пребывание автора на Кавказе относится к 1470-м годам, а написание сочинения к последним десятилетиям XV в.
11. Максимально допустимый переход на лошади считается 50-60 км в день, по ровной местности и в относительно благоприятных условиях, если позволяет ландшафт и отсутствие серьезных препятствий: реки, горы, время года. Например, в период половодья движение будет медленнее, в морозы - быстрее. Разной будет скорость, в зависимости от того, двигается ли караван, или небольшая группа всадников налегке. Скорость зависит от выучки и выносливости всадников и их ло-шадей. Т.о., наиболее реальное среднее расстояние перехода в то время было до 30—40 км в день.
12. Ныне аул Псемен на р. Большая Лаба.
13. Здесь Джиованни де Лукка противоречит сам себе. Исходя из того, что он приводит подробно ниже, о количествах дней/расстояний, их общая сумма равна не 18, а 16 дням/ пути, включая область «Безинада».
14. Остальные 8 дней приходятся на расстояние от Тамани до Темрюка и часть пути через земли Дагестана.
15. Причины пропуска могут быть разные. Область бжедугов находилась большей частью в горно-предгорной местности, была менее известной авторам источников или их информаторам. Возможно, пропустили их при литературной обработке своих записей
16. Более поздняя датировка Белореченского могильника предложенная В.Б. Виноградовым, Е.И. Нарожным и Ф.Б. Нарожной (Виноградов В.Б. и др.. 2001, с.128.129), основана на ошибочном отнесении золотоордынской монеты к концу XV - началу XVI вв. (Волков И.В., 2006. с.282, 283).
17. Сопроводительный материал адыгских погребений XV-XVII вв. беден и менее выразителен по сравнению с предшествующим периодом, из-за чего, точные датировки тех или иных могильников затруднены и могут варьироваться в пределах около 100-150 лет.
18. Как показывают мои наблюдения. Белореченский могильник функционировал около двухсот лет, примерно с начала XIV по начало XVI вв.. не исключая первой половины этого столетия.
19. Имея в виду нижнюю дату появления кабардинских курганов на Центральном Кавказе в XIV в.
20. Данные события, безусловно, затронули адыгское население Юго-Восточного При-азовья, и нижнего течения р. Кубань (прежде всего Анапский, Крымский районы Краснодарского края).
21. Часть адыгского населения (возможно. меньшая) осталась на Таманском полуострове, в районе Нижней Кубани и Юго-Восточного Приазовья. 


ЛИТЕРАТУРА 


Алексеева Е.П., 1959. Очерки по истории черкесов в XIV-XV вв. // ТКЧНИИ. Черкесск. Вып. III.
Алексеева Е.П., 1964. Материальная культура адыгов в средние века на территории Карачаево-Черкесии // ТКЧНИИ. Ставрополь. Вып. IV.
Археологические..., 1887. - Археологические и библиографические заметки // ЗРАО. СПб., 1887. Т.Н.
Барбаро..., 1971. - Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в
XV в. / Вступительные статьи, перевод и комментарий Е.Ч. Скржинской. — Л.: Изд-во «Наука», 1971.
Броневский С.М., 1999. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе (Извлечение по Центральном и Северо-Западному Кавказу. Нальчик.
Бетрозов Р.Ж., 1991. Происхождение и этно-культурные связи адыгов. Нальчик.
Виноградов В.Б.. Нарожный Е.И., Нарожная Ф.Б., 2001. О локализации «Области Кремух» и о Белореченских курганах // МИАК. Краснодар. Вып.1.
Волков И.В.. 2003. Еще раз о локализации области Кремук и карте Джакомо Гастальдо 1548 г. // МИАСК. Армавир. Вып.2.
Волков И.В.. 2006. Размышления о хронологии, исторической географии и точности // МИАК. Краснодар. Вып.6.
Гадло А.В., 1994. Этническая история Северного Кавказа X-XIII вв. СПб.
Голубев Л.Э., 2002. Три аспекта из жизни адыгов в конце XIV-XV вв. // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар. № 1-2.
Горелик М. В. 2004. Адыги в Южном Поднепровье (2-я половина XIII в. - 1-я половина XIV в.) // МИАСК. Армавир. Вып.З.
АБКИЕА, 1974. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов
XIII- XIX вв. / Составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. - Нальчик: Книжное из-во «Эльбрус», 1974.
История Адыгеи..., 1993. - История Адыгеи (с древнейших времен до конца XIX века). Майкоп. 1993.
История многовекового..., 2007. - История многовекового содружества. К 450-летию союза и единения Кабардино-Балкарии с Россией. Нальчик. 2007.
Кудашев В. Н., 1913. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев.
Кузнецов В.А., 1999. Изваяние «Дука-Бек»: историко-археологические проблемы // ИАА. Армавир: М. Вып.5.
Лавров Л.И., 1956. Происхождение кабардинцев и заселение ими нынешней территории // Вопросы этногенеза и исторической этнографии. Советская этнография. М. Вып.1.
Нагоев А.Х., 2000. Средневековая Кабарда. Нальчик.
Некрасов А.М., 1990. Международные отношения и народы Западного Кавказа: последняя четверть XV - первая половина
XVI в. М.
Пъянков Л.В., 2001. Касоги-кашаки-касахи письменных источников и археологические реалии // МИАК. Краснодар. Вып.1.
Ртвеладзе Э.В., 1973. К вопросу о времени массового переселения кабардинцев в центральные районы Северного Кавказа //
III «Крупновские чтения». Грозный.
Тизенгаузен В.Г., 1941. Сборник материалов относящихся к истории Золотой Орды. Л. Т.II.
Фелицын Е.Д., 1889. Некоторые сведения о средневековых генуэзских поселениях в Крыму и Кубанской области // Кубанский сборник. Екатеринодар, T.V.
Челеби Эвлия, 1979. Книга путешествия. Земли Северного Кавказа. Поволжья и Подонья. М. Вып.2.



ИСТОРИКО-АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ АЛЬМАНАХ 9
АРМАВИР-КРАСНОДАР-МОСКВА, 2009 



Иллюстрация: золотоордынский всадник-черкес 1380 г. (худ. Олег Федоров). 
Категория: Книги | Добавил: orzemes
Просмотров: 2157 | Загрузок: 0 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 1
1 Yasre  
0
Your's is the innelligett approach to this issue.

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]